На грани - Страница 79

К оглавлению

Сначала я позвонила Заку. Его голос был сиплым после сна.

— Зак, это я, Надя. Прости, что разбудила. Оказалось, это не он. Не Моррис. У него алиби.

— Дерьмо, — выпалил Зак.

— И я так думаю. Что мне делать? — Я расплакалась. Слезы жгли кожу, затекали в рот, скапливались где-то на шее.

— А это точно?

— Они уверены, что он не виноват.

— Вот дерьмо... — Я поняла, что ему нечего добавить.

— Я проиграла, Зак. Он до меня доберется. Я не выдержу. Это невыносимо. Все бессмысленно...

— Нет, выдержишь, Надя. Ты сможешь.

— Нет. — Я вытерла рукавом ночнушки залитое слезами, распухшее лицо. Болело горло. — Не смогу.

— Выслушай меня. Ты смелая. Я в тебя верю.

Он твердил: «Ты смелая, я в тебя верю», а я рыдала, шмыгала носом и повторяла: «Да нет же! Нет, не справлюсь!» Как ни странно, твердя одно и то же, я постепенно успокоилась, перестала возражать. Я даже хихикнула, когда Зак божился, что я доживу до ста лет. Он взял с меня обещание приготовить хоть какой-нибудь завтрак. Сказал, что позвонит через час и проверит, а потом мы увидимся.

Я послушно поджарила лежалый хлеб и съела тост с большой чашкой черного кофе. Потом долго сидела в кухне и смотрела в окно. Мимо шли люди, а я думала: а вдруг это он? Вон тот, в бейсболке и широченных штанах, подобравший губы в неслышном свисте. Или другой — в наушниках, с тявкающей шавкой на поводке. Или третий, с жидкой бородкой и редеющей шевелюрой, сгорбленный, в стеганом анораке, несмотря на августовскую жару. Убийцей может оказаться кто угодно. Каждый из них.

Я старалась не думать о Дженни. Стоило мне вспомнить про ее посмертные фотографии, к горлу подступала паника. Раньше убийца представлялся мне неясной, призрачной угрозой, абстрактной и почти нереальной. Но ничего абстрактного не было в спокойном лице Зои или в изувеченном трупе Дженни, и во мне понемногу начинала поднимать голову пока еще робкая ненависть к убийце: потаенное, но стойкое чувство. Я сидела за кухонным столом и следила, как оно обретает форму. Убийца — не облако, не тень, не гнусная вонь в воздухе, которым я дышу. Он человек, который уже убил двух женщин и угрожает убить меня. Он — мой враг.

Разыскав неоткрытое письмо, в котором мне сообщали, что приз я уже выиграла, я принялась писать на чистом обороте листа. Что я знала? Что неизвестный убил Зою в середине июля и Дженни — в начале августа. Как выразилась Грейс, он смелел. Пропавший медальон Дженни нашелся в квартире Зои, фотография Зои — в вещах Клайва, но больше этих женщин ничто не связывало. Единственной ниточкой — тоненькой и, как выяснилось, бесполезной — между мной и Дженни был Моррис. Я вспомнила всех, кого допросили полицейские: конечно, Фреда, хотя в списке подозреваемых он никогда не значился, Клайва, агента Гая, бизнесмена Ника Шейла, бывшего парня Зои, который вернулся из путешествия, всю ораву архитекторов, строителей, садовников и уборщиц Дженни. И Морриса. Полицейские добились только одного: исключили явных подозреваемых.

Я потягивала остывающий кофе. На чем мы остановились? Итак, я сижу за столом и пытаюсь быть сама себе детективом, разглядываю мужчин в окно, гадаю «он — не он». Бьюсь головой о ту же стену, в которую уже уткнулись носом полицейские.

В спальне я нашла клочок бумаги, на который выписала имена и адреса из папок Камерона. Я смотрела на них, пока буквы не начали расплываться у меня перед глазами. Ничего не придумав, я тяжело вздохнула и потянулась к телефону.

— Доброе утро. Агентство Кларка. Чем могу помочь? — зазвенел наигранным энтузиазмом женский голос.

— Я слышала, вы продаете квартиру на Холлоуэй-роуд. Можно взглянуть на нее?

— Подождите минутку, — попросила незнакомка, и я услышала Баха, исполняемого на детском электроорганчике.

Мужчина на другом конце провода заменил приветствие кашлем.

— Гай слушает. Чем могу помочь?

Я повторила просьбу.

— Отлично! Превосходное расположение. У самой станции метро.

— Можно посмотреть квартиру сегодня?

— Конечно. Днем вас устроит?

— А хозяева дома?

— Я сам покажу вам квартиру.

Повезло.

Я набрала следующий номер из списка. Не знаю, почему. Наверное, потому, что из всех допрошенных только она была убита горем.

— Алло!

С чего начать? Я избрала прямой путь.

— Я Надя Блейк. Вы меня не знаете. Я хочу поговорить о Зое. — На другом конце провода было тихо. Я не слышала даже дыхания. — Простите за напоминание...

— Кто вы? Журналист?

— Нет. Я — подруга Зои по несчастью. Мне пишет мужчина, который убил ее.

— О Господи! Так вас зовут Надя?

— Правильно.

— Чем я могу вам помочь?

— Можно с вами встретиться?

— Да, конечно. Я еще в отпуске. Я учительница.

— А если в квартире Зои, скажем, в два?

— У Зои?

— Мне обещали показать квартиру.

— Зачем?

— Хочу увидеть.

— А надо ли? — с сомнением спросила она. Наверное, приняла меня за сумасшедшую.

— Мне надо узнать про Зою.

— Я приеду. Но предупреждаю: вам будет тяжело.

* * *

До встречи оставалось четыре часа. Сегодня дежурила другая женщина-констебль, Бернис. Я сказала ей, что в два еду осматривать квартиру на Холлоуэй-роуд, и она кивнула не моргнув глазом и сделала пометку в блокноте, с которым не расставалась. Наверное, она не знала адрес Зои, а может, ей просто надоело торчать у меня и ждать неизвестно чего. Я не спеша вымылась, помыла голову, полежала в ванне с пеной, пока у меня не сморщились подушечки пальцев. Потом накрасила ногти на ногах и надела почти новое платье. Я приберегала его для особого случая — какой-нибудь шикарной вечеринки, где я встречу мужчину своей мечты. Но теперь ждать и беречь платье было глупо. Значит, в нем можно осмотреть квартиру Зои, встретиться с Гаем и Луизой. Платье было прелестное, бледно-бирюзовое, облегающее, с короткими рукавами и круглым вырезом. К нему я выбрала ожерелье, маленькие сережки и сандалии. Нарядная, свежая, я будто собиралась на вечеринку, пить шампанское в прохладном саду. Если бы! В заключение я подкрасила губы.